Я здесь живу.

[the_na]

Сегодняшний пост начался с этой фотографии. Во-первых, давно хотела сходить посмотреть на этот храм. Во-вторых, мне приспичило снять панораму. Ночью. Результатом и стала вот эта склейка из четырёх кадров. Но показать один кадр и написать три слова я ж не умею. Это была бы не я, если б я из этого не вытащила целую цепочку фактов, которые, как мне кажется, могут быть и вам интересны.

Так что на этот раз нас ждут не дальние дороги, а улицы города, в котором я живу. И это только сейчас Ростов-на-Дону, – точнее, его часть, – а когда-то этот город назывался иначе.

Назывался он Нахичевань-на-Дону. Название кажется вам не совсем русским? Это правильно. Оно армянское. Уже больше двухсот лет назад случилось массовое переселение крымских армян сюда. Больше 30 000 человек покинуло Крым в 1778 году. Больше 12 тысяч из них были армяне, около 18 тысяч – греки, и были две большие группы грузин и румын численностью около двух сотен каждая. Тремя караванами с конца августа до середины сентября 1778 года они перебрались из Крыма. Греки осели в Мариуполе и Мелитополе, а армянам указом Екатерины Второй были дарованы земли возле крепости Дмитрия Ростовского.

Такое массовое переселение практически в чисто поле, конечно, было очень трудным. Много людей погибло, в том числе и духовный предводитель армян – архимандрит Петрос Маркосян. В 1779 году вышел указ Екатерины Второй, по которому армянам разрешалось основать один город – Нахичеван, и пять посёлков – Чалтырь, Крым, Большие Салы, Малые Салы и Несветай. Чуть позже 15 семей выходцев из села Сабанчи Сакского района Крыма, которых так и называли – «сабанчи», – переселились на берег реки Самбек и основали село Екатеринаван, которое ныне носит название Самбек.

Новым духовным наставником и покровителем армян после смерти Петроса Маркосяна стал архиепископ князь Иосиф Аргутинский, который много сделал для города и армянской диаспоры, и памятник которому с 1999 года стоит на главной площади Нахичевана, – в той её части, которая теперь стала Площадью Свободы в Ростове-на-Дону.



Новый город Нахичеван был не единственным носителем этого имени на тот момент. Поэтому он получил имя Нор Нахичеван – Новый Нахичеван. Со временем, особенно после присоединения к России города Нахичеван-на-Араксе, Нор Нахичеван стал называться Нахичеван-на-Дону.

Новопоселенцам были дарованы не только земли, но и привилегии – все жители на 10 лет были освобождены от налогов и государственной службы, а по истечении этого срока за ними сохранялись определённые налоговые льготы и освобождение от рекрутской повинности. Кроме того, армяне имели свободу вероисповедания, имели право строить свои храмы, они имели право торговать, строить, заводить мануфактуры, заниматься земледелием и даже коммерческим виноделием.

Построенный с нуля город имел в своей планировке сеть пересекающихся под прямым углом улиц, которые, как и в Питере, называются линиями и по сей день. Чуть позже городу был дарован и свой герб – прямоугольный щит, разделённый косой линией на верхнее серебрянное поле и нижнее зелёное. В верхней части расположены шесть золотых пчёл – по числу церквей, основанных выходцами из шести крымских городов. А в нижней половине расположен золотой улей, как символ нового дома и трудолюбия армян.



Город быстро рос, застраивался.. Изначально деревянные или грунтовые улицы быстро стали мощеными, деревянные дома сменились каменными, крытыми черепичными крышами. В городе были школы, гимназии, Духовная семинария. Нахичеванцы отправляли своих детей учиться в Питер и за границу. По возвращении эти дети активно трудились на благо родного города. Нахичеванцы активно торговали внутри России и за её пределами. Оставаясь местом компактного проживания армян, которых власти не трогали и в чьи дела не вмешивались, Нахичевань-на-Дону стала интернациональным городом. К 1914 году процент этнических армян в городе снизился до 40. Активно заключались межэтнические браки, элементы культуры и национальные обычаи прорастали друг в друга, сплетались в причудливый узор. И даже твёрдая армянская «н» в конце названия в конечном итоге сгладилась, обрусела и превратилась в мягкую «нь» ;)

Главная площадь города – Екатерининская. Здесь на средства горожан был воздвигнут памятник Екатерине II. Позже, уже в советской истории, памятник был уничтожен, на его месте был водружён Карл Маркс, а площадь стала называться площадью Карла Маркса. Сейчас это часть целого конгломерата – большой прямоугольный участок вмещает выходящие на четыре его стороны четыре же площади – Толстого, Карла Маркса, Свободы и Базарную, – и Нахичеванский рынок. На площади Свободы, кроме памятника Иосифу Аргутинскому (кстати, его армянское имя Овсеп Арлутян) стоит наш городской Театр Юного Зрителя, ныне – Молодёжный театр.



Многие, включая Пушкина, проезжая в этих местах, отмечали красоту Нахичевана, его самобытность и при этом удивительную «европейскость» на фоне казачье-купеческого окружения и соседнего Ростова. Историки разделяют историю города на две части – до 1860 года, и после 1860 года. Своеобразный «водораздел» – построенная через Ростов железная дорога с вокзалом. И с этих пор постепенно Нахичеван сдаёт позиции торгового центра, но сохраняет свой цветущий и своеобразный облик. В конце концов, в 1929 году два города слились в один. Нахичеван вошёл в состав Ростова-на-Дону, как Пролетарский район. Впрочем, ростовчане до сих пор называют его Нахичевань.

И это самый любимый мной район города. Здесь ещё остались следы былого великолепия, хоть и стираются они безжалостно временем и волей новых поколений жителей. По-прежнему, здесь много армян, здесь их память и культура. Ростов немыслим без них.



Храм, с которого я начала этот пост, называется Сурб Арутюн. Построен он был относительно недавно – в 2011 году. Стоит на Площади Толстого, спина к спине стоящей с площадью Крала Маркса. Это третий армянский храм в городе. Один из них, – Сурб Хач, – успевший побывать и храмом, и музеем русско-армянской дружбы, и снова теперь уже храмом. Второй – Сурб Карапетян – храм при кладбище бывшей Нахичевани. И вот теперь есть третий.

Воздвигнут он на месте, где когда-то стоял один из шести храмов Нахичевани – Сурб Григор Лусаворич (Святой Григорий Просветитель), в котором когда-то хранились иконы, книги, предметы культуры и быта, исторические документы и и хачкары, вывезенные из Крыма поселенцами. И который постигла участь остальных – в годы советской власти они все были разрушены.

Кстати, на яндекс-картах Сурб Арутюн помечен как храм Просветителя Григория. А до окончания строительства и освещения и многие горожане были уверены, что храм будет носить именно это имя.



Храм облицован розовым туфом, который привезли специально из Армении. Строительство начато было в 2005 году на средства меценатов и жертвователей. При высоте около 40 метров, вместить он может 300 человек. В тёмное время суток храм подсвечивается светодиодными энергосберегающими светильниками, температура света которых специально подбиралась так, чтобы контрастировать с тёплым жёлтым светом окружающих храм фонарей уличного освещения.

В этом году перед храмом был установлен и открыт памятник жертвам геноцида. Скульптура представляет собой башню из воздетых к небу рук. Автор – скульптор Мкртич Мазманян, член международной ассоциации художников Юнеско.

Улочки Нахичевани уютны и очень своеобразны. Здесь мало домов высотных, многоквартирных, зато есть обширный частный сектор, застроенный разномастными домами и домишками разного возраста, разной степени зажиточности и разной стилистической принадлежности. Давайте вынырнем из ночи в день. Я покажу вам пару улочек и домов, которые попали в кадр, когда я охотилась на так и не запылавший в полную силу в этом году девичий виноград.







А вот этот дом один из моих любимейших. Не так давно я показала фотоссесию с ним в одном из городских сообществ ФБ, а в ответ получила развёрнутый рассказ о его истории. Так что, теперь мне есть чем поделиться с вами.

Дом немолодой, с каждым годом следы времени всё многочисленнее, но даже через них проглядывает и русский ампир, и следы былого великолепия. А перед домом растёт старое раскидистое дерево. Каждую осень в погожий солнечный денёк случается маленькое чудо. Дерево превращается в огромное, парящее золотое облако. Солнечный свет, проникая сквозь крону, умножается, окрашивается в золотистые тона и ложится тёплым отсветом на стены дома. И это фантастически красиво – кирпично-красный, богатый окнами и колоннами дом и яркое, сияющее золотое облако рядом.

Каждую осень я стараюсь почаще бывать рядом с ними, ловя этот момент. И всегда улыбаюсь, завидев издалека эту парочку.

Но вот этой осенью дерево так и не стало золотым, сколько я ни старалась его подловить.



В один из дней я прошлась рядом, довольно щурясь на выглянувшее наконец абсолютно негреющее солнце, в очередной раз всмотрелась в окна дома и буквально задохнулась от неожиданности и огорчения. А дом-то, оказывается, стоит без крыши! Мой любимый «красный дом» с колоннами и ровным строем окон тихо умирает, рушится. И происходит это, оказывается, уже пятый год. А я даже не замечала!





Как я теперь знаю, дому больше 100 лет, и некогда он был построен и принадлежал семье Тер-Крикоровых, которые владели кожевенной и обувной фабрикой, ставшей потом ростовской обувной фабрикой имени Микояна. В 1900 году здесь родился мальчик, которого назвали Марком. Здесь он и вырос и поступил в Варшавский Университет, переехавший в Ростов в 1914 году. Однако, буржуазное происхождение сослужило юноше недобрую службу – после революции Марк был отчислен и из Университета, и из Новочеркасского политеха, и из художественной школы имени Врубеля. В конце концов, в 1924 году Марк уехал в Ереван, где изменил фамилию на Григорян и поступил на архитектурное отделение Ереванского Университета.

Успешно окончив учёбу, Марк Григорян вскоре стал выдающимся архитектором, – с 1939 по 1951 годы он был главным архитектором Еревана, именно он построил Институт древних рукописей Матенадаран, а также здания, где сейчас размещаются президент, парламент и конституционный суд Армении. Именно он проводил реставрацию нашего ростовского храма Сурб-Хач, который стал после этого музеем русско-армянской дружбы, а ныне – одним из трёх действующих армянских храмов Ростова.

Дом же его отца был национализирован после революции, как и фабрика. Здесь обосновалась коммуналка со всеми её прелестями – туалетом на улице, печным отоплением и общей кухней. До совсем недавнего времени здесь жили люди, пока в конце января 2010 года не разразился пожар. К счастью, никто не погиб, жильцов отселили, а дом так и стоит и ждёт своей участи. Только в пристройке есть ещё жильцы.

Смотреть на умирающий дом мучительно до слёз. Всё ещё крепкие стены, как прямая спина у старика, скрывают беду и внутреннюю разруху. Не только я люблю этот дом. О нём пытаются позаботиться, он включён в реестр объектов культурного наследия местного значения, так что просто снести его и построить на его месте новый многоквартирный дом не так просто. Но дом находится в долевой собственности жильцов и муниципалитета, поэтому тягомотина с его дальнейшей участью, как мне кажется, будет бесконечной. Точнее, она протянется до тех пор, пока дом не окажется стёртым с лица земли временем или очередным подвернувшимся кстати пожаром, а «пятно» под застройку не станет, наконец, свободным. Я понимаю, что сохранение таких памятников дело затратное. Особенно, в том состоянии, в котором дом пребывает сейчас, – охотники за кладами разобрали все печи в доме, паркет вскрыт, роспись давно облезла или закрашена. Но всё равно мне очень хочется ошибиться в этом своём предсказании его судьбы!

А ещё у Марка Григоряна есть внук, его полный тёзка – markgrigorian. Человек тоже весьма неординарный. Именно из его журнала я и узнала историю моего любимого дома.

На сегодня наша прогулка закончена, и я надеюсь, вам было интересно, потому что планирую иногда приглашать вас на подобные гуляния в будущем.

С наступающим вас праздником! Пусть хлопоты будут приятными!

Comments

[the-na.livejournal.com]

Всегда пожалуйста! Рада, что понравилось! Да, я очень люблю старые дома за истории, которые они рассказывают. :)